Рождество в Ostpreußen

Ostpreußen Рождество 1944-1945 (2015)

По легенде – где-то в Ostpreußen, декабрь 1944 года…
Войска Вермахта, а с ними и наш 121-й гренадерский полк, весь этот год фактически отступали. Командование только и успевало латать вновь образовавшиеся дыры в нашей обороне. Иногда, больше как отвлекающий маневр, что бы передислоцировать наши «тающие» войска, мы переходили к контрнаступлениям на отдельных участках фронта. Декабрь 1944 г. мы встретили в Восточной Пруссии, где развернулись ожесточенные бои с большевиками, которые упорно стремились занять самую крайнюю часть Фатерлянда. Все гражданское население Пруссии добровольно помогало Организации Тодта и подразделениям саперов в строительстве новых и укреплении довоенных защитных рубежей. Работы не прекращались ни на день.



Все отдавали себе отчет в последствиях, если Иванам удастся прорвать нашу оборону..
Немецкая армия как могла пыталась хотя-бы приостановить этот, как казалось, нескончаемый поток наступающих русских.
Ожесточение проявляли обе стороны.




Противник нес потери, а кое-где просто отступал, бросая свои позиции…. Так было и 24-го декабря. Иванам в результате мощной атаки недалеко от деревни "N" удалось потеснить наши передовые заслоны, которые в панике неорганизованно отступили (проще говоря бежали). При этом оставили врагу оборудованные позиции с теплыми блиндажами и набитыми припасами складами. И это, когда немецкая армия сидела уже "на голодном пайке"!



Необходимо было вернуть утраченное любой ценой, пока русские не успели закрепиться намертво.



Спустя несколько часов после "отступления" к деревне "N" были подтянуты резервы с других участков фронта и сформирован ударный кулак.

 

Наступлению предшествовал мощный артналет по тылам противника.



Воспользовавшись временным замешательством "иванов", гренадеры смогли в результате яростной атаки вернуть утраченные рубежи, но и сами несли ощутимые, безвозвратные потери в своих подразделениях.



Русские ожесточенно огрызались, но удержаться не смогли.



Теперь уже они поспешно уходили, бросая вооружение, которым еще совсем недавно пытались "зацементировать" захваченные у нас позиции.

 

У нашей группы артиллерийских корректировщиков, усиленной двумя пулеметами, была задача - двигаясь в первом эшелоне наступающих, максимально близко приблизится к противнику для корректировки огня нашей артиллерии.



Вскоре мы достигли небольшой высоты, где среди деревьев и кустарника нам показался хорошо оборудованный блиндаж, рядом с которым "иваны" успели оборудовать пулеметную точку.



Пулемет так и остался брошенным на том месте, где русский пулеметчик вел огонь по нашим солдатам.

 

Войти в укрепление которое переходило за последнее время несколько раз из рук в руки было не трудно.
Трудно было войти туда аккуратно и не нарватся на "сюрприз" из ловушек противника, все или почти все могло быть внутри или вокруг заминировано по всей видимости спешно покинувшим блиндаж противником.







Укрытие было целым, без повреждений и это определенно настораживало....



Нам предстояло осмотрется внутри и снаружи.
Напряжение и нервозвость не отпускали....

 

И все таки сразу войти в блиндаж мы не решились.
Было принято решение внимательно осмотрется вокруг. Все было осмотрено и проверено - мин и растяжек поблизости выявлено не было...



Каждый думал о чем то своем...



Проклятая война, превращающая человека в бездушный сухарь из куска черного хлеба.
Для того что бы просто выжить нужно убивать и боротся за свою трижды никому ненужную жизнь.



Война шла к завершению и к сожалению не в нашу пользу.
Нам не говорили об этом,но мы все это понимали...



Если бы мы только могли знать что ждет нас впереди....



Убивать что бы жить...
Абсолютный бред не вписывающийся в рамки обычной мирной жизни откуда мы все пришли в этот ад.
Многих уже нет рядом с нами и уже никогда не будет...



Вальтер Ленц...
Ему нет и 30, он воевал с нами только последние пол года. С его лица почти никода не сходила улыбка не смотря на весь трагизм происходящего вокруг и внутри нас.Это в какой то мере придавало нам силы и уверенность что что то еще может изменится в нашей судьбе.
Вера в завтрашний день обнадеживала и придавала нам сил....



Из молодых новобранцев воевавших с нами долгое время прежде, в наше подразделение вернулся закаленный в боях Ральф.
Тогда, в одном из боев, нам удалось вынести его с поля боя из под огня противника …

После тяжелейшего ранения, пробыв около полугода в госпитале, выцарапав свою жизнь у Господа, он вновь с нами, но это уже не тот Ральф которого мы знали прежде. У всех у нас впереди неизвестность и в его возмужавших глазах это читалось более отчетливо чем прежде…



Нам не хватало и Ойгена Ройтера.
Командование решило временно откомандировать его как специалиста в картографии по Средиземному морю к морякам.
Нам оставалось только смирится с этим …

 

В самом блиндаже враг тоже успел "похозяйничать." Все было перевернуто вверх дном.
Но, к счастью, русские, судя по всему, попали здесь под минометный обстрел и поэтому ретировались не вступая в ближний бой....



По всюду на полу, в одном из помещений укрытия были разбросаны амуниция и снаряжение...



Дитрих и Норман все осмотрели и проверили - укрытие так же оказалось безапасным, без "сюрпризов".



Почти все ящики были пусты за исключением нескольких русских гранат.
В одном из ящиков,среди соломы мы обнаружили и некоторое колличество бутылок немецкого пива и вина.
Узнав русских за все время войны,их нравы и обычаи удивлятся было чему, хотя большая часть бутылок и была разбита.
Возможно их отступление было действитьельно спешным или их командир был неглупым человеком.
Все спиртное оказалось вполне пригодным в отличии от гранат - они были без детонаторов.



Среди амуниции, оружейных ящиков, бумаг и документов на полу лежал и портрет фюрера.
Три пулевых сквозных отверстия в нем говорили о многом...

 

Блиндаж, так много раз переходивший из рук в руки, был в полне пригодным для пребывания в нем.
Все что было найдено из полезного или могло пригодится нам было снесено в него.

Удалось наладить и кое-какое освещение.
Проводка была повреждена в некоторых местах, но ее без труда удалось починить
В качестве источника питания пригодились акумуляторные батареи от нескольких разбитых русских радиостанций.



Недалеко, от нас находилась небольшая деревня в округе города Мюльхаузен.
С наших позиций она отчетливо просматривалась в бинокль. Ее часовня была отмечена на наших картах и мы рассматривали ее прежде всего как наблюдательный пункт для корректировки огня нашей артиллерии.

Каких либо разрушений или сгоревших остовов домов как это сплошь и рядом было на Восточном фронте мы не наблюдали.
Сказать что она была населена жителями так же как и до войны не представилось нам возможным, но люди в ней все таки были. Это стало понятно после визуального наблюдения за этим населенным пунктом. Более того эта деревня казалась нам каким то другим миром. Ведя наблюдение с наших позиций создавалась нелепое ощущение что войны вокруг небыло и жизнь в ней протекает независимо от того что происходит вокруг.



А ведь сегодня Рождество...
Того что удалось собрать из съедобного, пригодного в пищу и что то из наших рюкзаков было совсем немного.
Приняли решение отправить Ганса в деревню - осмотрется и по возможности найти чего нибудь из еды.

 

Через несколько часов Ганс вернулся и к нашему удивлению вернулся не один.
Гостьей в нашем убежище оказалась милая девушка с той самой деревушки, захват которой был предотвращен сегодня утром.
Она рассказала нам, что её семья и многие другие жители спешно собирают пожитки для эвакуации вглубь Фатерлянда.
Никто не хочет испытывать судьбу ещё раз.



Корзина принесенная Эрикой была наполнена простой крестьянской едой.
Мы радовались этому как дети и особенно еще горячему, свежеиспеченному хлебу, которого мы не ели уже очень давно.
Нет, конечно же у нас были ржаные галеты и консервированый хлеб но это совсем другое...



Все съестное и годное в пищу было как раз кстати что бы скромно отпраздновать Рождество.



Ральф попросил Эрику сфотографироватся с ним на память.
Это фото он сберег и оно окажется одним из немногих сохранившихся в его фронтовом альбоме.

 

А между тем еще один бесконечный день подходил к концу.
За тихими разгоаворами и мыслями каждого о чем то своем каждый из нас вспоминал о доме и своих близких.



Фельдфебель Хельд, командир нашей группы был самым молчаливым из всех нас.
Старый,опытный вояка - его всегда понимали все с полуслова, но сейчас он был немногословен...

 

Что то я, как был в 41-м, так к 45-му и остался, как будто не было окопов, голода и войны )))
А фото и фройлян просто - гуд !!! Так бы и не выходили из этого укрытия...

 

А тем временем декабрьская ночь накрыла наши позиции.
В это Рождество небо было практически ясным а луна полной, она была буквально над нами...



У нас произошла небольшая поломка.
Погас свет, оказалось одна из русских аккумуляторных батарей была полностью израсходована.



Пришлось на некоторое время воспользоватся свечами.
Валтер тем временем пытался добыть еще одну батарею, она была в русском передатчике,но он был сильно поврежден.
Батарею зажало в корпусе и неразобрав его почти полностью ее изъять было бы невозможно.



Тем временем Ральф и Норман завели патефон...



С другой стороны в полумраке при свечах было даже как то уютней.
Да и к тому же Рождество к этому располагало.



Хельд сегодня почти не выходил из за стола.
Он от чего то нервничал, практически все время молчал и постоянно ел.
Простая, деревенская еда пришлась всем по вкусу.



Иногда конечно Хельд что то все таки говорил, но это больше было похоже на мысли вслух.
Мы все были уже сыты, но наблюдая за тем как жевал наш фельдфебель все волей неволей начинали есть снова.
Возможно все это от недостатка домашнего уюта, который остался где то за пределами войны



Ральф молча что то читал из бумаг собраных в блиндаже.
Это были выписки из приказов, бланки ведомостей и незаполненые наградные листы.

 

Я вспомнил почему я нервничал.
Мне не давало покоя, что к зиме 45-го, в боях, я так и не смог сохранить свой любимый зимний комплект, который состоял из брюк, куртки, подшлемника и рукавиц.
Рукавицы давно прогорели, подшлемник потерял уже и давно, а вот штаны давно протерлись до дыр на коленках и просто - в хлам.
Какой же я теперь могу подавать пример молодым бойцам? О ужОс!!! Шайзе!!!

 

Вальтер наладил освещение.
Хотя батареи из передатчика и не подавали больших надежд их все же хватило еще на некоторое время.
Норман приготовил на печке горячую нехитрую еду и за тихими разговорами время пошло неторопливо и размерено.



Так, сидя за столом в разговорах,с вином и пивом под горячее мы и встретили наше Рождество.



Немного оживившись Хельд много чего рассказал нам в этот вечер а мы все просто слушали его, не перебивая.



Время от времени мы поддерживали разговор но его тональность постепенно снижалась и в конце концов первым обезоружила Хельда.
Старый вояка слушал, но через некоторое время стал клевать носом и в итоге распорядившись о караулах ушел спать.



Самым бодрым и свежим из нас был Вальтер Ленц.
Казалось усталость нескольких последних дней обошла его стороной и с его лица все так же как и всегда не сходила улыбка.



Выпивка еще оставалась.
Этого вполне хватало, но уже через несколько часов с лишним нас ждал тяжелый день,нужно было отдыхать.



Сделав несколько фото на память для наших фронтовых альбомов мы разошлись отдыхать.
До рассвета оставалось всего несколько часов.